Джек не хочет прослыть богатым. Хочет только чуть-чуть любви.
Разве много для счастья надо? Хватит дома, друзей, семьи. Крепких рук, и кольца объятий, и улыбок, и слова «мы». Потолка, стен, полов, кровати (чтобы было где видеть сны). И, конечно, кота-мурлыки, чтобы беды подальше гнал!
Джек не хочет прослыть великим. Хочет, чтоб кто-то дома ждал,
читать дальшечтоб встречали с улыбкой нежной, чтоб любили и берегли.
Это много? Да нет, конечно. Это, в общем-то, пустяки: теплота, доброта, участье и опора горячих рук.
Ну, хотя бы немножко счастья! Чтобы слышать «любимый», «друг», «папа», «брат» — и ещё десятки самых важных на свете слов. Волновались чтоб: «Ты в порядке?», защищали бы от злых снов. И любили бы — беззаветно, до безумия, как нельзя.
Разве много? Да нет, наверно. Пустяки же: семья, друзья.
Джек живёт в одинокой двушке и работает до пяти. Он не знает, как можно — лучше и к кому бы ему пойти, чтобы выплеснуть горечь фальши - то, что рвёт его на куски.
Джек не знает, что делать дальше. Джек готов умереть с тоски.
Он бредёт по дождю с работы, что-то тихо бурча под нос — всё заботы. Одни заботы… Вот котёнка домой принёс, чтобы вырос мурлыкой тёплым, чтобы беды прогнал к чертям. А котёнок сидит голодный. Джек не ел-то нормально сам уже несколько дней. С неделю. Вот опять в животе бурчит… Джек уже ни во что не верит — к тридцати исчерпал лимит.
Джек приходит. Приносит ужин. Так, немножко, чтоб только был. Он совсем никому не нужен, у него не хватает сил ни на что. Даже чтоб раздеться. Так измотан — едва сидит. И в груди выбивает сердце свой привычный безумный ритм.
У котёнка смешная моська, он мурлычет себе под нос, забираясь — ещё неловко — на колени. «Ну, что принёс?» — говорит синим-синим взглядом, чтоб уснуть на чужой груди.
Как же мало для счастья надо! Хватит нежности и любви. Джек-то думал, что улыбаться позабыл: исчерпал лимит…
Значит, вот он — шажочек к счастью.
Вот он, мягкий, пушистый, спит.Сделай громче
vk.com/turn_it_up_again